Время для жизни [СИ] - taramans

Она подняла голову, посмотрела ему в глаза с улыбкой, продолжая ласкать его рукой:

— Ну ты только не ври сейчас… Наверняка же Лиза все обо мне рассказала. Ну… что это для меня не ново!

— А тебе и правда нравится? Или просто… привычно! — Косову было интересно, он смотрел как Лида это делает.

— И привычно… И — нравится! Нравится… оттого, что он такой… молодой, большой и крепкий! И очень нравится… твой вкус. И вот еще… не смотри на меня. Ты меня смущаешь! А когда я смущаюсь… я не смогу в полной мере насладиться тобой. А вот так… если… ну… когда мы встречаемся глазами, когда я так делаю… меня как будто током бьет. И так стыдно становится, что… аж в жар бросает! Поэтому… не смотри…

«М-да… как все успеть? Зачеты эти! Тут зарядку-то не каждый день удается сделать, а без подготовки, причем очень качественной подготовки, на сдаче делать нечего. Лучше вообще не ходить! То у Фатьмы ночую… ну — там хоть зарядку можно сделать. Правда — кросс утром не побежишь, некуда там бегать, да и соседи не поймут! А когда у той же Завадской? Когда там бегать и разминаться… если после той ночи он весь день отсыпался! Вымотали его подруги! Ой, как вымотали! И приятно… и… как будто и правда вагон разгрузил! А тут… еще дело это!».

— Ваня! Ты чего это? О бабах, поди, думаешь? — окликнул его Толя.

Они по-прежнему ехали по городу на машине «Фиксы». Косов встряхнулся как пес, отгоняя от себя мысли о проблемах, женщинах и прочем… бытовом.

— С чего ты взял… что о бабах? — Косов достал портсигар и закурил.

— Да чего там брать-то? С чего ты вз-я-а-а-л? — передразнил Толя Косова, — Да с того, что у тебя такая улыба на морде, как у дитенка, когда он вспоминает, как его в воскресенье в горсаду мороженным угощали! Только ты не дитенок, а значит… что у тебя может быть такое — «сладенькое»? Только бабы! Они, стервы! И без них никак, и с ними — невозможно!

«Философ, мать твою!».

«Раз пошли на дело, я и Рабинович.

Рабинович выпить захотел…

Отчего ж не выпить бедному еврею…

«М-да… вот и дождались, мать их за ногу!».

Толя, как и договаривались, «подхватил» его у вокзала. По каменной морде подельника, через которую периодически пробивалась «нервенная» дрожь, Косов понял — приехали!

— И чего…, - вопрос Косова Толян прервал:

— У Валерьяна все… Там все обсудим!

«Халаднакровней, Маня, Вы ж не на работе! Чего это его так… колбасит? А когда к дому бирюка подъедем, его что — вообще кондратий хватит?!».

Вот и ехал Косов, мурлыкая то, что в голову придет и стараясь не смотреть на «Фиксу».

«Еще заразишься от него этой… «нервической» лихорадкой! И чего тогда — сливай воду, чеши грудь? Вот же… босота!».

«В Кейптаунском порту, с пробоиной в борту,

«Жаннета» поправляла такелаж.

Но, прежде чем уйти

В далекие пути…»

Валерьян был собран и внешне спокоен.

«Ну слава богам! Хоть этот адекватен!».

— Приехали! Как и в прошлый раз — двое. Саквояж при них. Босяки знакомые их «срисовали» «на бану».

— Когда?

— Сегодня… Рано утром. Их проводили аккуратно. У бирюка они.

— А чурки?

— Не было. Пока — не было. Там… на площадке под погрузку машинка одна сломалась. Парнишки знакомые… чинится будут.

«Ну вот! А говорили втроем все дело обстряпаем! Тут уже куча народа знает, что «Марио идет грабить банк!».

— Знаешь… Валерьян… Не нравится мне вся эта движуха! Кто еще в этом городе не знает, что польскИх пасут от самого «бана»?

— Не ссы… парнишки не в курсе! Просто присматривают.

— Ага! А потом, когда польские… пропадут? У этих парнишек… да и у тех бродяг — на «бану» которые заряжены были… у них никаких мыслей не возникнет? Что-то все это мне не нравится… Как говорится — «Вечер перестает быть томным!».

— И что ты предлагаешь? Сам в бурьяне том сидеть будешь? Или меня туда отправишь? — Валерьян разозлился.

— Да… тоже не вариант! А еще… и чурки туда подкатят. Вообще весело будет!

Валерьян промолчал.

— Дядя! Разговор был какой? Вы меня выводите на позицию, я отрабатываю свое, получаю «долянку» и отваливаю. Так? Это я уже не вспоминаю, что и сам там засветился с Толиком, когда место смотрели.

— Ты сейчас это… к чему?

— Ни к чему… Через жопу как-то у нас все!

Валерьян набычился:

— Соскочить решил? Или… «долянку» хочешь пересмотреть?

Косову было… грустно.

«С такой постановкой вопроса… Как бы мне, вместо поступления в училище, «когти рвать» из города не пришлось!».

— Соскочить? Соскочить… вряд ли получится. У меня, уважаемый, тоже принципы есть. А вот про «долянку» — вопрос обсуждаемый!

— Сколько ты хочешь? Еще десять процентов? Двадцать?

— А ты сам как считаешь? Ладно… давай выдохнем. Посидим-подумаем… Вон — «Фиксе» стакан налить надо, а то перегорит до вечера!

— Дело! — кивнул Валерьян, — Пошли за стол!

Хозяин вышел из зала, где состоялся такой «непринужденный» разговор. Вернулся вместе со своей хозяйкой, которая быстро расставила на стол тарелки с незамысловатой закуской, поставила бутылку водки.

«Ноль семь? Нормально… за разговором перекусим!».

Валерьян налил Толяну сразу «стописят», заставил выпить, потом — еще столько же. Дождавшись, когда тот закусит, без разговоров распорядился:

— Сейчас — спать! И чтобы спал, понял?!

После выпитого, а также — после плотной «закуси», Косову «захорошело», напало благодушие, и даже где-то — веселость:

— Как думаешь, чурки когда прикатят?

Валерьян очнулся от «думок», потер рукой лицо:

— Точно не сегодня! Завтра… Или даже — послезавтра! Последнее — скорее. Эти западники всегда на пару дней раньше приезжали. «Жалом поводить», «принюхаться».

— Ну и лады тогда! Чего горячку пороть? Да… у тебя, где можно «кости бросить»? Чего я буду до вечера сиднем сидеть?

Хозяин провел его до какого-то чулана, где стоял топчан:

— Вались здесь… Часов в шесть я вас растолкаю.

Иван упал, как в омут. Как будто вычеркнул это время из жизни — не успел глаза закрыть, а Валерьян уже трясет его за ногу:

— Чибис! Вставай! Время… перекусим, да двигать надо!

После подсказки хозяина, Иван вышел во двор, долго плескался над бочкой с водой, отфыркивался, а потом немного размялся — шея, плечи, пояс.

«Разогнал кровушку по венам! Хорошо!».

Уже заходя в дом, вытираясь ранее поданным полотенцем, Иван услышал, как Толя ворчит:

— Нет, ты посмотри на него! На «мокруху» идти, а он — зарядку делает! Спортсмен, бля! Физкультурник!

Усмехнувшись про себя